Проселочная дорога. Лесник с ружьем за плечами на мотоцикле с коляской разговаривает со стоящим дедом:
Лесник. (лениво). Ведь выдумываешь ты все, дед… Ну, чем они такие подозрительные?
Дед. Иван Данилыч, не спорь! Молод ты спорить. У меня глаз наметан. Жулье, не иначе! Трое их. Спускаются по реке на байдарках. Торопятся. Заночевали у Глухого омута. Скоро, наверное, поплывут дальше.
Лесник. Ладно, садись, Петрович, покажешь.
Мотоцикл, пыля, несется по дороге.
Полянка у реки. Трое в штормовках, обросшие, только что кончили загрузку байдарок.
В кустах — настороженные лица лесника и деда. Раздвигают ветки, выходят на поляну.
Дед. (не выдержав). Руки вверх!
Трое с удивлением оборачиваются.
Лесник. (с досадой). Петрович, погоди ты! Извините, я здешний лесник. А вы кто такие?
Первый. Как кто? Из Москвы, туристы. Что вы, туристов не видели?
Лесник. Видали мы туристов. Может, документы покажете?
Первый. Смотрите, нам не жалко.
Вынимает удостоверение из кармана. Лесник внимательно читает, сверяет лицо с фотокарточкой. На фотографии — портрет элегантного молодого человека в галстуке, причесан на пробор. Владелец удостоверения острижен под машинку, лицо заросшее; в темных очках, — абсолютно не похож. Дед через плечо лесника заглядывает в документ, многозначительно качает головой.
Дед. (отводит лесника в сторону, шепчет): Ну, кто прав? Липовый документ-то, «ксива» по-ихнему. Того парня они тюкнули, значит, а документик присвоили. Это для них проще, чем «здрасте» сказать. Сам читал… Забирай их, Ваня, немедля!
Лесник. Так-так-так-так… Туристы, значит? А что закопали вот здесь? (Топает ногой по земле. Трое молчат.) Петрович, возьми-ка лопату из коляски, вырой. (Дед копает. Лопата звякает о металл.) Осторожнее!
Дед вытаскивает из земли консервную банку из-под мелкого частика в томате. Отгибает крышку. Недоуменно разглядывает.
Лесник. Зачем закопали банку?
Первый. А куда же ее?
Лесник. Некуда, стало быть?… (Вопросительно, многозначительно смотрит и достает носовой платок. Заворачивает банку, прячет в карман.) Отправим в район на экспертизу. Ночевали здесь? Курите?
Первый. Курим.
Лесник. (окидывает взглядом полянку). Где же окурки? А?
Первый. Собрали… в костре сожгли.
Дед. Во! Видал, Иван Данилыч? С опытом граждане, следы за собой заметают.
Первый. Да что же это такое!? Честное же слово, туристы мы.
Второй, Третий. Ну, что прицепились-то?
Лесник. (хмуро). Туристы значит? А ну-ка, за мной!
Проходят по берегу речки. Лесник — впереди, дед — замыкающим. Выходят на другую полянку. На ней клочья газет, консервные банки, исковерканные зеленые ветки. Рядом тлеет костер. На ближайшем деревце тоже обломаны ветки, а на сучки нанизаны пустые бутылки. Торчат колья от палаток. Лесник больно ушибает ногу об один из них, морщится.
Лесник. (морщась, но торжествуя). Вот это — туристы! Сразу видно.
